Загадка, над которой еще предстоит поломать голову, возникла, когда наш фоторедактор, разбирая многолетние залежи присылаемых в «М-Э» снимков, наткнулся на пожелтевший конверт, помеченный двумя буквами «М. Х.», и, едва взглянув на вложенные отпечатки, понял: кажется, несколько лет назад мы прошляпили сенсацию!

Действительно, на снимках изображена известная певица Марина Хлебникова. Но какая! Веселая, жизнерадостная, в домашней обстановке и с большим, если не сказать огромным, животом, не оставляющим сомнений в интересном положении его обладательницы! Та самая г-жа Хлебникова, которая еще недавно в интервью нашей газете рассказывала о своих многочисленных любовных увлечениях, ни одно из которых, увы, не закончилось воспроизведением потомства. Певица всегда уверяла, что у нее нет детей, а из постоянных близких существ — одна лишь кошка Бусинка. Тогда как быть с беременностью, которая, судя по давности снимков, протекала лет пять назад? Озадаченные, мы позвонили самой Марине Хлебниковой. Диалог получился — сами увидите — не столько сенсационный, сколько интригующий.

— Марина, у нас есть снимки, на которых виден ваш выдающийся живот. Эти фотографии — мистификация?

— Вы меня застали врасплох... А можно я задам встречный вопрос: как эти снимки попали к вам? Честно скажу, что вашим вопросом я не обрадована. Дело в том, что это очень личная съемка...

— Фотографии мы нашли в редакционном фотоархиве...

— Да? Вообще-то звучит не слишком правдоподобно, потому что человек, который меня снимал, обещал никому снимки не показывать. Тут что-то не так, какой-то подвох... Ну и что — вы рассчитываете на откровенность с моей стороны?

— Почему бы и нет? «М-Э» никогда ничего плохого о вас не писал. Да и не в наших правилах названивать в родильные дома, выведывать, рожала ли у них певица Хлебникова. Может быть, вы сами нам все расскажете?

— Смотря что...

— Вы действительно были беременны?

— Была.

— Но беременность часто заканчивается родами...

— Я в этом смысле не исключение.

— То есть вы все-таки родили?

— Ну вы же видели снимки: я там на девятом месяце.

— В каком году вы родили?

— В 1999-м.

— Помнится, приблизительно в это время пресса писала о том, что вас сглазили и вы были вынуждены уехать к бабке-ведунье в деревню, чтобы избавиться от проклятия.

— Да, я на самом деле уезжала из Москвы, но не к ведунье, а чтобы скрыть факт рождения ребенка. Я тогда на «Песне-99» выступала, будучи уже на восьмом месяце. Кое-кто заметил округлости моей фигуры, мне стали задавать вопросы, на которые я не имела права давать ответы.

— Лет шесть назад вы сами обмолвились, что один ваш большой поклонник уговаривает вас зачать, выносить и родить для него ребенка.

— Нет, это ложь.

— Говорили даже, что вы согласились и даже будто бы получили за это кругленькую сумму.

— Тоже ерунда!

— Да, но в это же самое время вы купили себе огромную квартиру площадью, кажется, метров 400.

— Ну и что? Вы теперь будете умножать квадратные метры на рубли и прикидывать, сколько я могла получить как суррогатная мать? Ради бога успокойтесь!

— Извините, если следующий вопрос прозвучит нетактично. Прошло пять лет — ребенок жив?

— Ребенок жив.

— Извините за настойчивость, но ситуация интригующая: вы всегда подчеркивали, что детей у вас нет и не было, что с мужем не сложилось...

— Я не хочу раскрывать тайны моей личной жизни. Муж у меня есть. Согласитесь, мне же не 18 лет, чтобы жить с одной лишь кошечкой и довольствоваться поглаживанием ее шерстки. Стоит только мне публично признаться, что у меня есть муж, как сразу спросят, кто он, захотят его сфотографировать, а он категорически против. Ему, кстати, вообще не нравится, когда его называют мужем Хлебниковой. Понимаете, он приверженец классической иерархии в семье, когда муж выше жены, и выступать на вторых ролях просто не желает.

— Ну хорошо. А ваш ребенок — он от мужа или... Гм...

— Вы даже представить себе не можете, как мне тяжело говорить на эту тему. Давайте, вы оставите меня в покое и сделаем вид, будто ничего не было.

— Ну, пожалуйста, раз уж вы сказали «а», давайте скажем и «б». Ваш ребенок живет с вами?

— Нет. Но на это есть серьезные причины.

— Извините, а он... здоров?

— При чем здесь здоровье? И вообще это мой ребенок, и его здоровье волнует только меня.

— А вы можете назвать его имя и фамилию?

— Нет. Пока не могу.

— Тогда хотя бы скажите, мальчик это или девочка.

— Я вам и так уже сказала более чем достаточно. Разве я не имею права на личную жизнь и на свои семейные тайны? До свидания!