Но рост действительно оказался не главным. Этот 22-летний блондин стал первым из “фабрикантов”, кто связал себя узами брака после свадебного телешоу Ирины Дубцовой. На голубков-молодоженов — Антона и ведущую МузТВ по имени Люба — долго не могли налюбоваться. Но как только восхищение достигло высшей точки — брак дал сбой. Что послужило основанием столь быстрого разрыва, никто толком не знал, придумывая тысячу версий.
     Об истинных причинах расставания с супругой и своей “околофабричной” жизни Зацепин рассказал "МК" впервые. Прямо в гримерке зала, где у “фабричников” проходил концерт.

      — Прошло достаточно времени после окончания “ФЗ-4”. Насколько твои представления о “послефабричной” жизни совпали с реальностью?
     — Все оказалось совершенно не так, как я себе это представлял. Очень трудно. Хотя в принципе практически все устраивает, ведь я так об этом мечтал.
      — Насколько трудно? Вон бывшая солистка “ВИА Гры” рассказывала мне, что заработала на гастролях серьезные проблемы со здоровьем.
     — Нет, ну у нас не все так трагично. Просто бываю очень редко дома. Практически живу в автобусе. Но девчонкам сложнее, чем нам, пацанам. Им ведь надо всегда выглядеть, как принцессы. А тут особо не накрасишься. Марафет не наведешь.
      — После появления песни “Ниже ростом только Губин” многие озадачились, какой будет реакция самого Андрея.
     — Абсолютно спокойная. На “ФЗ” он с уважением с нами разговаривал, улыбался, я не замечал особой досады в его глазах. Но я чувствую, что все равно этот стеб его немного напряг. Так сказать, чувствовал он себя не очень комфортно. Кстати, я боялся, что после этой композиции останусь исполнителем одной песни, как это случается со многими артистами, но слава Богу, все обошлось.
      — Значит, ты уверен в продолжении сольной карьеры?
     — Все к этому идет! Мы уже сняли новый клип романтический. По мотивам “Евгения Онегина”. У меня там наклеены бакенбарды. Играю обывателя XIX века. Перед съемкой я даже перечитал всего “Онегина” — и обалдел. Я долго не хотел признавать, что Пушкин — гений, но, переосмыслив его сейчас, понял это. То же самое могу сказать и о Есенине, Маяковском. Я ведь люблю читать.
      — Пришлось ли на “ФЗ” поступиться какими-то своими принципами?
     — Один из моих главных принципов — отвечать за свой базар. Правда, это не всегда удается. По мелочам так: обещал позвонить — не позвонил. Или — стараюсь не врать. Но иногда так не совсем правдиво скажешь… Вообще, леплю себя, развиваюсь как могу.
     Хочу, например, в будущем заниматься бизнесом. Открою свою дэнс-студию. А еще давал себе зарок, что женюсь в 25 лет, чтоб обзавестись полноценной семьей, встретиться с той единственной и прожить с ней долго и счастливо. Но все вышло иначе.

      — Знаю, ты не любишь на эту тему распространяться. И все же, как произошло знакомство с твоей супругой?
     — Ну, началось все с кастинга “Фабрики звезд”. Приехал я такой, из какого-то Коммунарска под Питером. Когда прошел, чувствовал себя полным идиотом: многое не получалось. И тут появилась Люба Хворостинина, которая была ведущей передачи “Поехали!” на МузТВ. Она все ходила и говорила: какие вы тут все, никто ничего не может!.. Но потом вдруг стала появляться на пятничных концертах. А затем у нее изменилось ко мне отношение.
     Я офигел! К тому же ее все любили и вокруг нее суетились, а она при этом как-то общалась преимущественно со мной. И я подумал: раз такое дело — надо тоже пойти навстречу! В общем, за 15 минут до финального концерта в “Олимпийском” мы впервые поцеловались, через 8 часов я ей сделал предложение, а еще через несколько дней мы поженились.
      — Как прошла свадьба?
     — Мы расписывались в моем родном Коммунарске. Оформить быстро регистрацию помогли друзья, работающие в этом загсе. Потом был банкет в ресторанчике. Пришли близкие друзья. Вы сейчас спросите, конечно, кто был из известных личностей? Времени особо думать, кого надо приглашать, не было. Мы позвали Евгения Орлова (бывшего продюсера “ФЗ-4”. — Авт.).
      — Говорят, он вам сделал необычные подарки?
     — Ну, да. Магнитолу со смешными сменными панелями и книгу “Ландшафтный секс” с яркими иллюстрациями.
      — Ну и как, помогает?
     — Помогала, а как же! И сейчас навыками пользуюсь!
      — Выходит, не для пиара все было?
     — Да какой там пиар! Для меня наши отношения были, как постфабричный синдром. Конечно, мне много людей намекало на то, что это, может быть, несерьезно. Скоро пройдет. А я им: да нет! Да вы что?! Это на всю жизнь!

      — И что послужило-таки причиной вашего разрыва?
     — Ну… — Зацепин задумывается, — это достаточно щепетильная ситуация… Сейчас сформулирую... Я просто понял, что ее не люблю. И, сказав ей об этом, я надеялся, что она поймет, и мы разойдемся с миром.
      — Она поняла?
     — Она не захотела мира и заграбастала машину — “Пежо-206”, которую мне подарили на “Фабрике”. А после того, как узнала, что я хочу вернуть автомобиль, начала войну. В общем, все вышло не очень хорошо.
      — Ну, после этого хотя бы вы развелись?
     — А некогда разводиться. Мы живем порознь. Каждый — в своей квартире. Я теперь для себя твердо решил, что женюсь совсем не скоро!
      — Слушай, складывается такое впечатление, что любви вообще не было…
     — Любовь была! И с ее, и с моей стороны. Я посвящал ей львиную долю своих стихов о любви. И до сих пор удивляюсь — как! Наверное, это было как затмение, туман, я носил розовые очки. А вообще, скорее всего, — последствия выхода из “Фабрики” на свободу, когда хотелось любить и быть любимым. Хотелось, чтоб тебя кто-нибудь пригрел. И в этот момент как раз появилась она.
      — Когда ты наконец понял, что высокому и светлому чувству пришел конец?
     — Я уехал однажды на гастроли, отключил там мобильник, то есть был вне связи с Москвой. И, гуляя по местным провинциальным улочкам, понял, что люблю прекрасных девушек. Мне пришлось убедиться, что Люба не идеал. Она милая — и только.
      — И только? Что же тебя привлекло, когда вы только познакомились?
     — Мне показалось, что в ней нереальное количество “изюма”. Кроме того, она грамотно меня вербовала.
      — Холила и лелеяла?
     — Она вообще была идеальной. Решала все мои проблемы. Можно было тупо валяться на диване и ездить на гастроли. Но потом начала борзеть, слишком много брать на себя. Вообще, видимо, общаясь со мной, она хотела повысить собственную популярность.
     Из-за ее звонков моим друзьям в мое отсутствие у меня начинались с ними ссоры. Потом я звонил в Москву, и меня подмывало спросить: “Что — зазвездила, что ли?..” Ну и затем — ревность с ее стороны, ссоры.
     Короче, я понял: я слишком люблю женщин, чтобы остаться с одной. Но не подумайте, я любить умею. Ой, сколько крови любовь в моей жизни выпила! И эта Любовь… Анатольевна!

      — Ты тут про идеал заикнулся. И какой же он — твой женский идеал?
     — Я девчонок начал любить рано. Пятилетними целовали друг друга в щеку. Я вообще сильно люблю женщин. Типажи меняются, и ты понимаешь, что тебе нравится уже не только девчонка со двора.
     К примеру, мулатки меня в последнее время будоражат. Азиатки — прикольные тоже. А еще еврейки мне нравятся. Вот, к примеру, на “Фабрике” у нас был практически полный интернационал. Но ничего — все друг с другом нормально общались.
      — Поклонницы успели оставить след в душе?
     — Да, одна залетела. Шутка. Поклонницы нас рвут на части. Мы ведь очень популярны. Хотя случается, не все меня узнают и общаются со мной не потому, что я Антон Зацепин. Это очень приятно.
     Но, бывает, пригласишь какую-нибудь девушку в кафе из числа тех, кто постоянно тебе пишет, а она так в глаза смотрит!.. И понимаешь: надо прекращать общение, потому что она воспринимает это несколько по-иному.
      — Тебя не упрекали в излишней амбициозности?
     — Упрекали, еще как! Но я ведь еще молодой. И за меня никому еще не было стыдно, хотя я — хулиганье по жизни, — смеется Зацепин, и изо рта поблескивает металлический шарик на языке.
      — Сделал себе пирсинг?
     — Ага. Целоваться удобно, а еще приятно и интригующе.
     …Беседу пришлось заканчивать, потому что ребят вызвали на сцену.
      — Во сколько поезд? — поинтересовалась у Зацепина напоследок, зная, что завтра им надо быть в другом городе.
     — В 4 утра.
      — Спать будешь?
     — Да нет. Приглашу какую-нибудь подружку к себе. На чай… Ой! Ну вот я и прокололся!..